я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 07 августа 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
..у нас, конечно, отличается разнообразием. Вот примерное меню на последний месяц: на завтрак - макароны с маслом, на обед - макароны с яцом, на ужин - просто макароны, так как на ужин есть что-либо тяжёлое вредно. И вкусно, и питательно, не правда ли?
Одна проблема - братья мои что-то жалуются. И боюсь я, как бы мама, наслушавшись их стенаний, не сменила бы свою генеральную линию и не накормила бы нас кардинально новым блюдом: макаронам без макарон.
Ты уж позаботься о сынах Твоих, пожалуйста. И о дочерях.
___
*название нагло свистнуто у Марты Яковлевой
Одна проблема - братья мои что-то жалуются. И боюсь я, как бы мама, наслушавшись их стенаний, не сменила бы свою генеральную линию и не накормила бы нас кардинально новым блюдом: макаронам без макарон.
Ты уж позаботься о сынах Твоих, пожалуйста. И о дочерях.
___
*название нагло свистнуто у Марты Яковлевой
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Хочу научиться писать собой, безумно и наркомански.
Но, кажется, даже это мне не поможет.
Молюсь за Херуку, одновременно глуша нервы всякой ерундой.
То, что остальным тяжелее, как-то спасает.
Но, кажется, даже это мне не поможет.
Молюсь за Херуку, одновременно глуша нервы всякой ерундой.
То, что остальным тяжелее, как-то спасает.
среда, 06 августа 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
В 1978 году состоялась их последняя встреча. Король–лягушка, маленькая миссис Н. и Джон с головой птицы были в сборе и эта отчасти странная, шумная и суетливая компания прокатывалась по улицам города красножелтосерых пластмассовых огоньков. Только одинокие продавцы хот-догов и симпатичные владельцы карликовых собак стояли долго в замешательстве, глотая искры.
- Задерни шторы и зажги камин. Я хочу видеть открытый огонь в доме... Да-да, обязательно огонь, огонь, - говорила маленькая миссис Н., порхая по комнате в совершенно фантастическом наряде.
Джон угрюмо покосился на нее и продолжил мучить журнал о кулинарии, долго, педантично вырезая фуа гра со странички рецептов. Закончив, он положил его на хлеб и стал с удовольствием жевать.
- Вкусно? – маленькая миссис Н. подлетела к нему и заглянула через плечо.
- Ты прекрасно готовишь. Немного суховато но в этом есть своя пре.., - начал распинаться Джон, сверкая своими маленькими птичьими глазами.
-Ты… обязательно должен попробовать это! - маленькая миссис Н. торопливо перелистывала страницы журнала.
- Малиновый пирог, он у меня всегда выходит просто божественн… Боже! Боже мой! Посмотри!! – закричала она, показывая страницу с дыркой посередине, – кто-то сьел мой чудесный пирог!
Ее голос стал истеричным, белое лицо перекосилось от гнева, а тонкие губы задрожали.
- Мой король! Кто-то украл мой пирог!
Маленькая миссис Н. яростно рвала тонкими пальцами журнал, бросая скомканную бумагу в камин. Король-лягушка презрительно посмотрел на них и облизал губы.
Круглый, мягкий и толстый он сидел на самом верху шкафа и пускал бумажные самолетики. Еда его не интересовала. Ему было не до еды.
(с) Глеб.
- Задерни шторы и зажги камин. Я хочу видеть открытый огонь в доме... Да-да, обязательно огонь, огонь, - говорила маленькая миссис Н., порхая по комнате в совершенно фантастическом наряде.
Джон угрюмо покосился на нее и продолжил мучить журнал о кулинарии, долго, педантично вырезая фуа гра со странички рецептов. Закончив, он положил его на хлеб и стал с удовольствием жевать.
- Вкусно? – маленькая миссис Н. подлетела к нему и заглянула через плечо.
- Ты прекрасно готовишь. Немного суховато но в этом есть своя пре.., - начал распинаться Джон, сверкая своими маленькими птичьими глазами.
-Ты… обязательно должен попробовать это! - маленькая миссис Н. торопливо перелистывала страницы журнала.
- Малиновый пирог, он у меня всегда выходит просто божественн… Боже! Боже мой! Посмотри!! – закричала она, показывая страницу с дыркой посередине, – кто-то сьел мой чудесный пирог!
Ее голос стал истеричным, белое лицо перекосилось от гнева, а тонкие губы задрожали.
- Мой король! Кто-то украл мой пирог!
Маленькая миссис Н. яростно рвала тонкими пальцами журнал, бросая скомканную бумагу в камин. Король-лягушка презрительно посмотрел на них и облизал губы.
Круглый, мягкий и толстый он сидел на самом верху шкафа и пускал бумажные самолетики. Еда его не интересовала. Ему было не до еды.
(с) Глеб.
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Начинаю каяться на рассвете. Господи, начинаю, мол, так и так. Отошла от принятого на свете, разучилась петь, отбивая такт. Полюбила писать, в основном нц-ешно, перестала молиться, всё время сплю. Ты меня пока не убьёшь, конечно, подождёшь, пока совсем разлюблю.
Господи, начинаю, мол, то и это. Я опять реву, я совсем стара. У меня в ушах гул тысячелетий, мне, наверно, скоро домой пора. Нет, прости, уже не игра. Честно - нет, ещё не пора? Ну тогда ура.
Господи, забери ты меня отсюда. Я раскаюсь, тогда хоть на Страшный Суд, но ведь правда, я тут свихнусь, покуда мне другого выхода не найдут. Ведь меня тут никто-никто не полюбит. Я сама никому не позволю тут.
Господи, не хочу трепать Твоё Имя, но ведь все проходят этот этап. Пробегают насквозь, хоть со своими, а когда и одни, без забот и трат. Плачут искренне, бьют себя в грудь, рыдают. Вот и мне пора бы уже начать. Посмотри, как я на себя нападаю. Хочешь, попробую закричать. Или мне уже замолчать?
Господи, ну пожалуйста, помоги мне. Веришь, очень Тебя прошу. Вот зачем я это пишу? Никогда Тебе не прощу. Никогда себе не прощу. Я ведь больше не попрошу.
Пожалуйста.
Помоги мне.
Господи, начинаю, мол, то и это. Я опять реву, я совсем стара. У меня в ушах гул тысячелетий, мне, наверно, скоро домой пора. Нет, прости, уже не игра. Честно - нет, ещё не пора? Ну тогда ура.
Господи, забери ты меня отсюда. Я раскаюсь, тогда хоть на Страшный Суд, но ведь правда, я тут свихнусь, покуда мне другого выхода не найдут. Ведь меня тут никто-никто не полюбит. Я сама никому не позволю тут.
Господи, не хочу трепать Твоё Имя, но ведь все проходят этот этап. Пробегают насквозь, хоть со своими, а когда и одни, без забот и трат. Плачут искренне, бьют себя в грудь, рыдают. Вот и мне пора бы уже начать. Посмотри, как я на себя нападаю. Хочешь, попробую закричать. Или мне уже замолчать?
Господи, ну пожалуйста, помоги мне. Веришь, очень Тебя прошу. Вот зачем я это пишу? Никогда Тебе не прощу. Никогда себе не прощу. Я ведь больше не попрошу.
Пожалуйста.
Помоги мне.
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Чувствую себя ужасным, бесполезным и никому не нужным.
Что ж я за человек-то такой. И что б мне было не... ну я не знаю даже.
Это всё безнадёжно.
Что ж я за человек-то такой. И что б мне было не... ну я не знаю даже.
Это всё безнадёжно.
понедельник, 04 августа 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Сделала освобождение.
Много-много приятный людей. Если улыбаться, то люди улыбаются в ответ.
При коротких контактах я незаменима.
Много-много приятный людей. Если улыбаться, то люди улыбаются в ответ.
При коротких контактах я незаменима.
воскресенье, 03 августа 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Вчера ночью мальчики уронили железный стул. Сегодня днём они врезались в книжный шкаф; там обвалились верхние полки и с них попадали все книжки. Когда мы оторжались, Мотя признался про стул и вслух понадеялся, что наш сосед снизу на отдыхе.
Ан нет, ни фига. После того, как мальчики пошвыряли на пол друг друга, нам-таки отрубили электричество.
Ан нет, ни фига. После того, как мальчики пошвыряли на пол друг друга, нам-таки отрубили электричество.
пятница, 01 августа 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Я поднимаю трубку. "Алло?" - "Алло".
Голос звучит сквозь треск, как из-за границы;
Вдруг замечаю: в мире щебечут птицы,
Солнце ласково щурится сквозь стекло.
"Здравствуй", роняю сонно, внутри тая
Три миллиарда двести один эпитет;
В воздухе оживают стальные нити,
Тянутся прострочить меня по краям.
Да, это я, да-да, это снова ты,
Дышишь мне в ухо, слышно через динамик.
Словно и не было ни одного цунами.
И я не растила себя сначала - из пустоты.
Трубка трещит нещадно, как будто ей
Страшно не хочется связывать нас обратно.
Ты говоришь: пройдёмся? Сейчас в Отрадном
Вроде какой-то праздник, всё так нарядно;
Просто походим под фонарями рядом.
Я отвечаю: солнышко, ты мне брат, но...
У меня пока достаточно фонарей.
Я нажимаю кнопку. Звучит гудок.
Кладу телефон подальше, себе не веря.
Медленно выхожу. Запираю двери.
В тёмной квартире истошно звенит звонок.
Голос звучит сквозь треск, как из-за границы;
Вдруг замечаю: в мире щебечут птицы,
Солнце ласково щурится сквозь стекло.
"Здравствуй", роняю сонно, внутри тая
Три миллиарда двести один эпитет;
В воздухе оживают стальные нити,
Тянутся прострочить меня по краям.
Да, это я, да-да, это снова ты,
Дышишь мне в ухо, слышно через динамик.
Словно и не было ни одного цунами.
И я не растила себя сначала - из пустоты.
Трубка трещит нещадно, как будто ей
Страшно не хочется связывать нас обратно.
Ты говоришь: пройдёмся? Сейчас в Отрадном
Вроде какой-то праздник, всё так нарядно;
Просто походим под фонарями рядом.
Я отвечаю: солнышко, ты мне брат, но...
У меня пока достаточно фонарей.
Я нажимаю кнопку. Звучит гудок.
Кладу телефон подальше, себе не веря.
Медленно выхожу. Запираю двери.
В тёмной квартире истошно звенит звонок.
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Просидела всю ночь за компом дома; встали мальчики, сели играть в четвёртых Героев, и я сбежала в библиотеку. Времени до закрытия немного, но, в общем, около трёх часов - тоже деньги.
У меня нет аськи и ни малейшего желание облекать в связанные между собой слова хорошесть прошедших суток (как дня, так и ночи). Зато в моей жизни появилась маленькая, но гордая радость: я самостоятельно подобрала пароль к библиотечному компьютеру номер три - тому самому, который подключён к принтеру и на котором стоит русификатор. Со второй попытки. Кто угадает, тому похлопаю).
У меня нет аськи и ни малейшего желание облекать в связанные между собой слова хорошесть прошедших суток (как дня, так и ночи). Зато в моей жизни появилась маленькая, но гордая радость: я самостоятельно подобрала пароль к библиотечному компьютеру номер три - тому самому, который подключён к принтеру и на котором стоит русификатор. Со второй попытки. Кто угадает, тому похлопаю).
среда, 30 июля 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Если что и происходит, мне всё равно не достанет роста, чтобы это увидеть. Вечная "самая маленькая" в классе, вечная крайняя в строю. Жизнь утекает в центр, как море, а мне опять загораживают, сколько не тянись. От этого устаёшь, и шея потом болит ещё две недели, а картинок как не было, так и нет. Ничего не прибавляется, только убывает. Уходить можно на совсем, на полчаса и за полтора километра; проблема в том, что между первым, вторым и третьим нет принципиальной разницы для здесь и сейчас.
Возможно, это тоже пройдёт.
Скорее всего.
Плечи опять ноют по вечерам, почему-то спала жара и приходится спать под одеялом. На завтра назначена распродажа старых учебников - девочки-погодки, платят аккуратно половину изначальной цены, хотя можно было бы отдать им и бесплатно. Но - не возьмут, даже дешевле не возьмут, не то воспитание. Гордость выезженных лошадок, последняя дырка на мартингале.
Бултыхаюсь в вариациях одного и того же. Двойная зависимость, мир-в-мире. Мало нам одной жизни, из которой и не чаешь выбраться, нет, нам подавай любви. Мно-ого любви. Что для этого надо? Быть легче. Будем учиться. Математике. Я алгеброй гармонию проверил, да-да-да.
Окна вывихиваются и лопаются, опять ветер с гор, опять звон разлит в воздухе, как будто мы живём в церковном районе. Латунные надраенные колокола. Ультразвук. Всё жду, когда же прилетят летучие мыши.
Возможно, это тоже пройдёт.
Скорее всего.
Плечи опять ноют по вечерам, почему-то спала жара и приходится спать под одеялом. На завтра назначена распродажа старых учебников - девочки-погодки, платят аккуратно половину изначальной цены, хотя можно было бы отдать им и бесплатно. Но - не возьмут, даже дешевле не возьмут, не то воспитание. Гордость выезженных лошадок, последняя дырка на мартингале.
Бултыхаюсь в вариациях одного и того же. Двойная зависимость, мир-в-мире. Мало нам одной жизни, из которой и не чаешь выбраться, нет, нам подавай любви. Мно-ого любви. Что для этого надо? Быть легче. Будем учиться. Математике. Я алгеброй гармонию проверил, да-да-да.
Окна вывихиваются и лопаются, опять ветер с гор, опять звон разлит в воздухе, как будто мы живём в церковном районе. Латунные надраенные колокола. Ультразвук. Всё жду, когда же прилетят летучие мыши.
вторник, 29 июля 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Перед тем, как я пошла гулять с Ганей, я прокручивала в голове одну сценку. Она была такая навязчивая, что я не выдержала и записала её - прямо в середине процесса переодевания, на неразобранном столе, зелёной ручкой по какому-то клетчатому листочку. Записала, ушла, и на улице всё время проговаривала её про себя, думала, про кого это, про что это...
А когда вернулась, задумала всё-таки протереть полки. И листок слетел со стола и упал в воду. Он был придавлен этой ручкой, он никак не мог улететь - но улетел. А там гелевые чернила, то есть все слова размыло сразу, моментально.
Это была просто очередная картинка, которая даже не часть истории, а так, малюсенькая жанровая сценка под настроение. Из тех, которые записываешь один раз, а потом не только не развиваешь, но и перестаёшь о ней вспоминать.
Всё дело в том, что я не привыкла, чтобы Госпожа Судьба так нагло в это вмешивалась.
А когда вернулась, задумала всё-таки протереть полки. И листок слетел со стола и упал в воду. Он был придавлен этой ручкой, он никак не мог улететь - но улетел. А там гелевые чернила, то есть все слова размыло сразу, моментально.
Это была просто очередная картинка, которая даже не часть истории, а так, малюсенькая жанровая сценка под настроение. Из тех, которые записываешь один раз, а потом не только не развиваешь, но и перестаёшь о ней вспоминать.
Всё дело в том, что я не привыкла, чтобы Госпожа Судьба так нагло в это вмешивалась.
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
До переезда ещё четыре месяца.
В прошлую среду ходили смотреть пианино (вместо школы и табеля). Маленькое облупившееся чудовище. Называется это "Малый рояль сенвэй", сделан в Чикаго пятьдесят лет назад, перетерпел салун, домашнее музыцирование и переезд морем из Америки в Израиль. Когда-то был покрашен белой краской и отлакирован; от лака осталось одно воспоминание, краска отпадает острыми щепочками. Звучит страшновато, но звонко и ярко, будто ему не пятьдесят лет, а десять, и оно не боится за свои молоточки. Впрочем, чего там бояться - их в любом случае пора менять, потому что все эти пятьдесят лет на нём действительно играли, и они порядком сбиты. Главное его достоинство - латунные колёсики. Правда, ржавые. Его можно поставить в угол и играть на нём джаз. Хотят за него полторы тысячи, но можно запросто сбить цену до одной. В Иерусалиме стоит ещё одно пианино, за четыре (хотя, как нам сообщила хозяйка, купила она его за пять. Сообщила она это раз десять). Его должен посмотреть настройщик, но он болен. Мама звонит ему, когда я напоминаю. Мама не хочет покупать сейчас инструмент домой. Это много денег наличными, неизбежная тысяча за транспортировку и настройку, причём дважды - при собственно покупке и при переезде. Так как деньги не мои, а мамины, я права голоса не имею. Есть возможность заниматься в Маханаимском Центре; говорят, там пусто по вечерам. Мама позонит Дашевской, если я ей напомню. А у меня дико болит кисть, вот уже четыре дня - обострение, может быть, у меня всю жизнь была слабая правая рука, а после того, как я неудачно упала в метро и заполучила трещину в кости, и вовсе не выдерживает никаких нагрузок. Но такого ещё не было. Жить без правой руки очень плохо, хорошо хоть, что я пишу пальцами, для этого не надо натружать кисть. И я всё думаю - может, не напоминать маме? Может, ну его, это пианино, будет же очень плохо. Но мне так безумно хочется опять что-то делать своими руками, что-то хорошее, красивое, как-то работать, чего-то добиваться - по-настощему добиваться, чтобы видеть и слышать. Не знаю..
Позавчера была в школе. Забрала свои контрольные и работу по религии (всё сдала, хотя по Законам получила 68% - ну да, я пришла, и мне сказали: "А ты знаешь, что у нас сегодня контрольная?"; или нет, это не в этот раз, мне было просто лень готовиться..). Не получила табель! Всё дело в том, что я его не сдала. Табель выдаётся два раза в году - за первое полугодие и за второе. И после того, как я получила оценки за первое полугодие, я не отнесла его оратно в школу! Это из разряда тех вещей, которые происходят только со мной). После этого я потопала искать раввинский суд, чтобы сделать себе освобождение от армии. Прошлась мимо него раза три, наконец упёрлась носом в дверь. На двери написано: "Место заседаний парламента". Большими буквами. А вот около двери, на доске вроде мемориальной, буковками поменьше: "Раввинский суд". Приём с восьми до половины второго. В половину второго я ещё была в школе. От здания суда я пошла прямо на Сарей Исраэль, в мидрашу. Посидела там минут десять, порадовалась окружающим и свалила в Бейт-Шемеш. В тот день я наконец-то забрала оттуда все свои вещи. Они переехали вчера. Теперь живут где-то в Тель-Ционе, и я даже не знаю, где это. Телефон прежний, но неизвестно, когда его поставят. Видела там Хайку и остальных; Лейка, кажется, уже забыла, что я над всеми издеваюсь, и весьма весело со мной общалась - впрочем, вероятно, ей просто было не до того. Сборы, сами понимаете.
На этом, в общем, моя активная реаловая жизнь закончилась. Сегодня надо было ехать к Воротам Яффо, но я себя неважно чувствую... а попросту говоря, мне лениво. Я не хочу никуда ехать, я не хочу ничего делать. Начала убирать свою комнату, теперь на кровати куча вещей, которым суждено вечером переехать на кресло (а с него и так вещи валятся). Прочитала пару новых книг. Встала вот сегодня даже до девяти. Мне как-то нехрошо... неуютно.
В прошлую среду ходили смотреть пианино (вместо школы и табеля). Маленькое облупившееся чудовище. Называется это "Малый рояль сенвэй", сделан в Чикаго пятьдесят лет назад, перетерпел салун, домашнее музыцирование и переезд морем из Америки в Израиль. Когда-то был покрашен белой краской и отлакирован; от лака осталось одно воспоминание, краска отпадает острыми щепочками. Звучит страшновато, но звонко и ярко, будто ему не пятьдесят лет, а десять, и оно не боится за свои молоточки. Впрочем, чего там бояться - их в любом случае пора менять, потому что все эти пятьдесят лет на нём действительно играли, и они порядком сбиты. Главное его достоинство - латунные колёсики. Правда, ржавые. Его можно поставить в угол и играть на нём джаз. Хотят за него полторы тысячи, но можно запросто сбить цену до одной. В Иерусалиме стоит ещё одно пианино, за четыре (хотя, как нам сообщила хозяйка, купила она его за пять. Сообщила она это раз десять). Его должен посмотреть настройщик, но он болен. Мама звонит ему, когда я напоминаю. Мама не хочет покупать сейчас инструмент домой. Это много денег наличными, неизбежная тысяча за транспортировку и настройку, причём дважды - при собственно покупке и при переезде. Так как деньги не мои, а мамины, я права голоса не имею. Есть возможность заниматься в Маханаимском Центре; говорят, там пусто по вечерам. Мама позонит Дашевской, если я ей напомню. А у меня дико болит кисть, вот уже четыре дня - обострение, может быть, у меня всю жизнь была слабая правая рука, а после того, как я неудачно упала в метро и заполучила трещину в кости, и вовсе не выдерживает никаких нагрузок. Но такого ещё не было. Жить без правой руки очень плохо, хорошо хоть, что я пишу пальцами, для этого не надо натружать кисть. И я всё думаю - может, не напоминать маме? Может, ну его, это пианино, будет же очень плохо. Но мне так безумно хочется опять что-то делать своими руками, что-то хорошее, красивое, как-то работать, чего-то добиваться - по-настощему добиваться, чтобы видеть и слышать. Не знаю..
Позавчера была в школе. Забрала свои контрольные и работу по религии (всё сдала, хотя по Законам получила 68% - ну да, я пришла, и мне сказали: "А ты знаешь, что у нас сегодня контрольная?"; или нет, это не в этот раз, мне было просто лень готовиться..). Не получила табель! Всё дело в том, что я его не сдала. Табель выдаётся два раза в году - за первое полугодие и за второе. И после того, как я получила оценки за первое полугодие, я не отнесла его оратно в школу! Это из разряда тех вещей, которые происходят только со мной). После этого я потопала искать раввинский суд, чтобы сделать себе освобождение от армии. Прошлась мимо него раза три, наконец упёрлась носом в дверь. На двери написано: "Место заседаний парламента". Большими буквами. А вот около двери, на доске вроде мемориальной, буковками поменьше: "Раввинский суд". Приём с восьми до половины второго. В половину второго я ещё была в школе. От здания суда я пошла прямо на Сарей Исраэль, в мидрашу. Посидела там минут десять, порадовалась окружающим и свалила в Бейт-Шемеш. В тот день я наконец-то забрала оттуда все свои вещи. Они переехали вчера. Теперь живут где-то в Тель-Ционе, и я даже не знаю, где это. Телефон прежний, но неизвестно, когда его поставят. Видела там Хайку и остальных; Лейка, кажется, уже забыла, что я над всеми издеваюсь, и весьма весело со мной общалась - впрочем, вероятно, ей просто было не до того. Сборы, сами понимаете.
На этом, в общем, моя активная реаловая жизнь закончилась. Сегодня надо было ехать к Воротам Яффо, но я себя неважно чувствую... а попросту говоря, мне лениво. Я не хочу никуда ехать, я не хочу ничего делать. Начала убирать свою комнату, теперь на кровати куча вещей, которым суждено вечером переехать на кресло (а с него и так вещи валятся). Прочитала пару новых книг. Встала вот сегодня даже до девяти. Мне как-то нехрошо... неуютно.
пятница, 25 июля 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Так как делать мне нечего, а смысла вокруг мало, создаю пост с виршеплётством. Как появится новое - не стих, а именно виршеплётство, равлекаловка - буду поднимать. Кому охота, присоедняйтесь в комментах).
И, да, научите меня, как, пряча текст под кат, прятать его под какие-то определённые слова, а не под "читать дальше".
нумер раз (25.07.08)
нумер два (25.07.08, но утром)
Что характерно, оба по чужим случайным строчкам - первая из цитаты в ЖЖ-шной френдленте, вторая по маминым вздохам).
И, да, научите меня, как, пряча текст под кат, прятать его под какие-то определённые слова, а не под "читать дальше".
нумер раз (25.07.08)
нумер два (25.07.08, но утром)
Что характерно, оба по чужим случайным строчкам - первая из цитаты в ЖЖ-шной френдленте, вторая по маминым вздохам).
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Несчастье такое –
Аж с самой весны
Ко мне не приходят
Хорошие сны,
И чудится ночью на крыше возня,
Как будто бы над головой у меня,
И в два часа ночи,
И в три часа ночи,
И даже когда уже ночи
Короче,
И даже когда недалёко до лета,
И даже за десять минут до рассвета,
Гуляет по крыше,
Как бабушкин кот,
Разносчик,
Который мне сны не даёт.
Всем раздаёт,
Под подушку кладёт,
И даже в домах, где никто не живёт,
Он ходит,
И бродит,
Ко мне – не идёт.
Я лёжа в кровати
Смотрю в потолок.
Черчу для разносчика хитрый силок.
Приманку получше
К дощечке прибью –
Уж кто-то получит
За жадность свою!
Я высплюсь на славу,
А встав поутру
Я все свои сны у него отберу.
И каждую ночь,
Отправляясь в кровать,
Я буду один
Для себя
Доставать.
Я снова увижу и море, и лес,
И девочку
С полным карманом колец,
И кошку,
Которая лапку оближет,
Я больше увижу,
Я лучше увижу!
Узнают тогда все друзья во дворе,
И каждая псина
В своей конуре!
И больше никто
Никогда
Про меня
Не скажет,
Противно так в ухе звеня,
«Да этот тот рыжий,
Который всех ниже».
Аж с самой весны
Ко мне не приходят
Хорошие сны,
И чудится ночью на крыше возня,
Как будто бы над головой у меня,
И в два часа ночи,
И в три часа ночи,
И даже когда уже ночи
Короче,
И даже когда недалёко до лета,
И даже за десять минут до рассвета,
Гуляет по крыше,
Как бабушкин кот,
Разносчик,
Который мне сны не даёт.
Всем раздаёт,
Под подушку кладёт,
И даже в домах, где никто не живёт,
Он ходит,
И бродит,
Ко мне – не идёт.
Я лёжа в кровати
Смотрю в потолок.
Черчу для разносчика хитрый силок.
Приманку получше
К дощечке прибью –
Уж кто-то получит
За жадность свою!
Я высплюсь на славу,
А встав поутру
Я все свои сны у него отберу.
И каждую ночь,
Отправляясь в кровать,
Я буду один
Для себя
Доставать.
Я снова увижу и море, и лес,
И девочку
С полным карманом колец,
И кошку,
Которая лапку оближет,
Я больше увижу,
Я лучше увижу!
Узнают тогда все друзья во дворе,
И каждая псина
В своей конуре!
И больше никто
Никогда
Про меня
Не скажет,
Противно так в ухе звеня,
«Да этот тот рыжий,
Который всех ниже».
среда, 23 июля 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Я хочу написать тебе блюз, но форма давит и жмёт,
Мои шесть растрёпанных чувств не влезают в блокнот, а рифмы - куда им.
Я напишу белый стих и сверну из него самолёт,
И если стих досчтаточно бел, его никто не найдёт, пока снег не растает.
Мои шесть растрёпанных чувств не влезают в блокнот, а рифмы - куда им.
Я напишу белый стих и сверну из него самолёт,
И если стих досчтаточно бел, его никто не найдёт, пока снег не растает.
(с) Шмендра.
понедельник, 21 июля 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Эта жизнь волнующе многогранна.
Сегодня такой замечательный день - я никуда не иду, мне есть что пить (хоть и без градусов), у нас даже колбаса в холодильнике, меня окружают хорошие люди, о которых я почти забыла...
И при этом - одного человека опять нет в дайри, а дневник другого человека "временно не ведётся", и это сводит меня с ума. Боюсь писать ники, как бы они не рассердились, но при этом у меня нет никакой возможности донести хотя бы до того человека, который один, что, чёрт возьми, я не могу совсем не видеть его в сети, я нервничаю.
Я слушаю фильмы с Янковским и перечитываю Гроссмана. В голове крутятся обрывки постов, но я не знаю, нужны ли они кому-нибудь. С другой стороны, мне-то они нужны, а потому ещё немножко, и я их напишу. Вот подумываю, не закрыть ли мне комментарии - для сохранения ясности и прозрачности души.
Сегодня такой замечательный день - я никуда не иду, мне есть что пить (хоть и без градусов), у нас даже колбаса в холодильнике, меня окружают хорошие люди, о которых я почти забыла...
И при этом - одного человека опять нет в дайри, а дневник другого человека "временно не ведётся", и это сводит меня с ума. Боюсь писать ники, как бы они не рассердились, но при этом у меня нет никакой возможности донести хотя бы до того человека, который один, что, чёрт возьми, я не могу совсем не видеть его в сети, я нервничаю.
Я слушаю фильмы с Янковским и перечитываю Гроссмана. В голове крутятся обрывки постов, но я не знаю, нужны ли они кому-нибудь. С другой стороны, мне-то они нужны, а потому ещё немножко, и я их напишу. Вот подумываю, не закрыть ли мне комментарии - для сохранения ясности и прозрачности души.
понедельник, 14 июля 2008
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Она сегодня была прекрасной, как Клеопатра,
Тени на веках, капелька туши, помада,
Красиво курила, купила билеты в театр,
А он позвонил ей - и всё. Ничего не надо.
Приехал поздно, усталый до полусмерти.
Работа там, шеф, коллеги – жуть, бабье царство.
Она говорит: «Ну, как в твоей круговерти?»
А он считает, что это её коварство.
Она встаёт, вынимает чашки, немного пива,
Включает музыку, тихо, почти неслышно,
И думает: «Он сегодня такой красивый»,
А он: «Милый, ну это всё как-то слишком».
Она смотрит в него, и пьёт, как весенний воздух,
Каждый мелкий шорох ловя и пряча на дно, подальше.
И не видит, что он-то приехал просто на отдых,
И не слышит в словах его лёгкой, изящной фальши.
А он на нервах. Его это всё коробит.
Он ожидал радушный приём, но от тела;
Столкнуться с живым, когда ожидался робот –
Это не каждый выдержит, в самом деле.
Потом он с ней спит, а она его нежно любит.
Отворачивается к стенке, а она излучает пламень,
Мечтает, как будет холить его, голубить.
Её любовь забивает его камнями.
Утром он встаёт, умиротворённый,
Улыбается, выспавшийся, щурится, словно кот.
Она открывает глаза, вздыхает неровно,
Перевёртывается на живот,
И он говорит ей: «Всё, дорогая.
В конце концов, у меня есть жена».
Она лепечет: «Конечно, конечно, я понимаю..»
И опять. Остаётся. Одна.
Тени на веках, капелька туши, помада,
Красиво курила, купила билеты в театр,
А он позвонил ей - и всё. Ничего не надо.
Приехал поздно, усталый до полусмерти.
Работа там, шеф, коллеги – жуть, бабье царство.
Она говорит: «Ну, как в твоей круговерти?»
А он считает, что это её коварство.
Она встаёт, вынимает чашки, немного пива,
Включает музыку, тихо, почти неслышно,
И думает: «Он сегодня такой красивый»,
А он: «Милый, ну это всё как-то слишком».
Она смотрит в него, и пьёт, как весенний воздух,
Каждый мелкий шорох ловя и пряча на дно, подальше.
И не видит, что он-то приехал просто на отдых,
И не слышит в словах его лёгкой, изящной фальши.
А он на нервах. Его это всё коробит.
Он ожидал радушный приём, но от тела;
Столкнуться с живым, когда ожидался робот –
Это не каждый выдержит, в самом деле.
Потом он с ней спит, а она его нежно любит.
Отворачивается к стенке, а она излучает пламень,
Мечтает, как будет холить его, голубить.
Её любовь забивает его камнями.
Утром он встаёт, умиротворённый,
Улыбается, выспавшийся, щурится, словно кот.
Она открывает глаза, вздыхает неровно,
Перевёртывается на живот,
И он говорит ей: «Всё, дорогая.
В конце концов, у меня есть жена».
Она лепечет: «Конечно, конечно, я понимаю..»
И опять. Остаётся. Одна.
я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
У меня сегодня экзамен по математике. Последний экзамен за этот год.
Кроме того, в два я встречаюсь с папой у Давидки и объясняю, что я возвращаюсь домой.
апд: Экзамен я не стала писать, с папой разобралась за две минуты. Ура.
Кроме того, в два я встречаюсь с папой у Давидки и объясняю, что я возвращаюсь домой.
апд: Экзамен я не стала писать, с папой разобралась за две минуты. Ура.