Чистый, холодно прозрачный воздух рвался через открытое окно в тепло автобуса. Глаза слезились, но рассматривать ветер было весело, и поэтому я даже не убирала голову - не то что закрывать окно. Израильтяне почему-то этого не понимают. Худенькая женская рука безжалостно перерезала живой поток горного воздуха. Я с досадой отвернулась, лениво размышляя: достать книгу, или просто посидеть, помечтать? Первое требовало каких-то движений, а вся моя энергия осталась за стеклом, в погоне за ветром не успев заскочить обратно в автобус; следовательно, выбираем второе. Для того, чтобы мечтать, не требуется думать; нужно просто расслабится, перестать обращать внимание на окружающих и погрузится в собственное сознание. Я рассеянно вздохнула, устроилась поудобнее и закрыла глаза.

Волны мыслей свободно разливались внутри сероватой пустоты, прибывали из ниоткуда и уплывали в никуда; равнодушный взгляд мог заметить только слабые завихрения, маленькие водовороты на поверхности воды, указывающие на подводные камни и сталкивающиеся течения. Я была внутри, и с любопытством разглядывала всё, что меня окружало: тоненькие быстрые струйки холодного течения; замшелые коряги, вросшие в ничто; камни - огромные глыбы известняка, крошившиеся под напором бурной воды, крутившейся вокруг них, и гранитные скалы, затопленные всемогущим морем; в иных местах вода лишь слабо плескала в их обточенные временем бока, но иногда, будто ретивый конь, почуявший сильную руку всадника, вздымались на дыбы, с бешеной силой ударяясь о чёрный камень. Я приблизилась к ним, осторожно выбирая места поспокойнее, опасаясь расшибится. Иногда мне нравится поспорить с водой и камнем, но сегодня мне хотелось отдохнуть. Гладкая поверхность гранита матово блестела, освещаемая лёгкими розоватыми бликами, отсветами несуществующего рассвета. Прижавшись горящей щекой к прохладному камню, я наконец успокоилась. Тут, у себя в гостях, я всё же хозяйка; никто не может заставить меня выметать паутину из тёмных углов, когда я наслаждаюсь бессмыслием небытия. Может быть, придёт время, и я наведу порядок в себе. Огорожу своё личное пространство колючей проволокой, выгребу весь мусор, вычищу все камни, подрежу деревья и посажу английский газон. Я даже обещаю пользоваться благоустроенным лифтом со стеклянными дверцами, не буду забираться на глубину и введу пропуска (приём с двух до восьми кроме субботы). Когда нибудь. Не в этой жизни.

Если тогда мне не придётся выскакивать из автобуса, толкая пассажиров и тщетно пытаясь разогнать чёрный непроницаемый туман перед глазами. Знаю ведь, что нельзя слишком резко вставать.